А за плечами воздух дрожит.
Были в Зеленогорске, исходили какие-то бешеные километры диких пляжей. Как же там красиво, и при этом стоят коттеджи почти на берегу ото всяких пансионатов. Надо будет погуглить, что почем, а то если нас снова под карантин закроют, я лучше там почиллю. Тем более что до работы, случись что, там полчаса на электричке.
Мы сидим на пирсе, спустив ноги в залив. У меня из очков линза выпадает, говорит Миша и показывает на оправу, тыкает в нее пальцем. Линза выпадает и уходит вниз с тихим плеском, такая прозрачная в прозрачной воде. "Как так, Миша, ну как так??" визжу я. Как ни странно, линзу найти мы все же нашли.
На одном из диких пляжей стоит потрясающее кресло, столик, сбитый из досок, и пара пней вместо табуретов, а еще тележка из Пятерочки. Кто знает, кто автор этой композиции, но очаровательно.
В автоматах с кофе появился кисель, а значит и смысл. Теперь я не огибаю их взглядом, а заинтересовано присматриваюсь.
Через несколько часов вылет, а у меня еще есть несколько килограммов до перевеса, чего бы еще такого напихать с собой, раз есть возможность...
Мы сидим на пирсе, спустив ноги в залив. У меня из очков линза выпадает, говорит Миша и показывает на оправу, тыкает в нее пальцем. Линза выпадает и уходит вниз с тихим плеском, такая прозрачная в прозрачной воде. "Как так, Миша, ну как так??" визжу я. Как ни странно, линзу найти мы все же нашли.
На одном из диких пляжей стоит потрясающее кресло, столик, сбитый из досок, и пара пней вместо табуретов, а еще тележка из Пятерочки. Кто знает, кто автор этой композиции, но очаровательно.
В автоматах с кофе появился кисель, а значит и смысл. Теперь я не огибаю их взглядом, а заинтересовано присматриваюсь.
Через несколько часов вылет, а у меня еще есть несколько килограммов до перевеса, чего бы еще такого напихать с собой, раз есть возможность...